«Помимо ЕГЭ появятся и другие процедуры»

Глава Рособрнадзора Сергей Кравцов рассказал о новшествах экзаменационной кампании  В июне российские школьники начнут сдавать единый государственный экзамен. Поскольку в прошлом году экзаменационная кампания сопровождалась скандалами, глава Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор) Сергей Кравцов рассказал корреспонденту "Ъ" Александру Ъ-Черных, какие перемены предприняты в связи с этим.

В частности, ведомство разработало новую трехуровневую систему наблюдения за ходом ЕГЭ. Тем же, кто все-таки провалит экзамен, не стоит отчаиваться: уже в сентябре начнут действовать первые независимые центры, где экзамен можно будет сдавать многократно в течение года. Кроме того, Рособрнадзор намерен серьезно ужесточить контроль за качеством высшего образования в стране и добиваться полномочий закрывать вузы без суда.

— В прошлом году часть заданий ЕГЭ оказалась в интернете, школьники жаловались на организаторов, которые подсказывали прямо в аудиториях и т. д. В мае завершился предварительный этап госэкзамена-2014. Были ли нарушения? Что вы сделали, чтобы не допустить повторения прошлогодней ситуации? 

— Предварительные экзамены прошли в штатном режиме — без технологических сбоев и утечек в интернет. У нас много нововведений в организации кампании. Теперь Рособрнадзор утверждает председателей государственных экзаменационных комиссий, тогда как прежде этим занимались регионы. Если к работе комиссии возникают какие-то вопросы, мы можем оперативно заменить ее начальника. Также в каждую региональную комиссию в этом году входит представитель Рособрнадзора с полномочиями федерального инспектора — это тоже повысит объективность экзамена. 

Мы провели переподготовку всех экспертов, которые проверяют часть С (творческие задания повышенной сложности.— "Ъ"). Поэтому надеюсь, что не повторится прошлогодняя ситуация, когда эксперты за одно и то же задание выставляли значительно отличающиеся баллы. 

Чтобы снизить напряженность, в этом году мы впервые обнародовали примерные задания по всем предметам — более 60 тысяч вариантов. Ребятам было непонятно, как выглядят КИМы (контрольно-измерительные материалы.— "Ъ"), какие будут задания? Мы еще в апреле опубликовали все КИМы 2013 года и буквально неделю назад выложили задания досрочного периода этого года. 

В этом году серьезно расширен и институт общественного контроля за экзаменом. Увеличилось число региональных общественных наблюдателей в аудиториях. Это представители общественности, родители школьников, представители СМИ, депутаты. К ним добавились федеральные наблюдатели — представители Рособрнадзора. Это в основном студенты, представители молодежных объединений, а также участники проекта "За честный ЕГЭ" — всего около 3,5 тысячи человек. Таких наблюдателей, оплачивая проезд и проживание, мы направляем преимущественно в населенные пункты, где в прошлом году возникали вопросы к объективности экзамена. 

— Теперь в каждой экзаменационной аудитории должна быть установлена видеокамера. Это действительно повысит объективность экзамена? Кто будет отсматривать эти тысячи часов видео? 

— Этим займутся онлайн-наблюдатели, более 4 тысячи человек, которые прошли специальное обучение и получили доступ к нашему сайту "Смотриегэ.рф". Наблюдатели в онлайн-режиме отсматривают картинку с камер в течение всего экзамена, могут потом пересмотреть запись. Если видят шпаргалку, подсказку, что-то подозрительное — ставят метку, потом все свои замечания передают в Рособрнадзор, а также в городские и региональные экзаменационные комиссии. Там проверяют видеозапись и принимают решение. То есть выпускник может думать, что удачно схитрил, но через несколько дней окажется, что его заметили и экзамен аннулируется. 

В Москве мы открыли специальный Ситуационный центр ЕГЭ: там работает горячая линия, можно смотреть видеотрансляции из регионов на большом экране. Когда идет экзамен, мы приглашаем туда представителей СМИ — журналисты могут наблюдать за аудиторией в любом регионе и пункте проведения экзамена. 

— Почему не разрешить смотреть всем желающим? Чем больше людей, тем больше они заметят злоупотреблений. 

— Необходимо элементарное обучение, чтобы человек понимал, на что обращать внимание. Это не развлечение — он должен наблюдать за выполнением определенной процедуры. 

Наблюдателем мог стать любой желающий: мы давно направили приглашения во все вузы, рассказывали об этом СМИ. В этом году посмотрим, как работает этот механизм, какие у него есть плюсы и минусы. Наблюдатели уже в ходе предварительного этапа на экзамене по русскому выявили 7 учеников, которые попытались воспользоваться мобильными телефонами. Их результаты были аннулированы — и больше у нас таких случаев практически не было, только еще один в резервный день. Ребята поняли, что нужно рассчитывать лишь на свои знания. 

В любом случае, если даже ученик воспользуется телефоном в туалете и задания окажутся где-то в интернете, мы его обнаружим. Достигнута такая степень защиты материалов, что мы установим человека даже по небольшому фрагменту, и его результат будет аннулирован. Игра просто не стоит свеч. 

— Но ведь жульничество во время ЕГЭ — лишь верхушка общей практики списывания. Если ребенок в школе привык списывать, он вряд ли откажется от этого на выпускном экзамене. Что с этим можно сделать? 

— Если нам удастся минимизировать списывание и другие нарушения на ЕГЭ и во время итоговой аттестации 9 классов, дети поймут, что на экзамене все равно придется демонстрировать только свои знания, и станут лучше учиться. 

Но, помимо наказания, очень важно вести превентивную работу, чтобы у ребят не возникло желания списывать. Они понимают, что если нормально учиться, то ничего сложного на экзамене нет. Посмотрите результаты досрочного периода, которые сопоставимы и со статистикой прошлых лет. Минимальный барьер по двум предметам не прошли всего 1,5% школьников, так что бояться здесь нечего. Вот вам задание по математике: поезд вышел в пять утра, пришел на следующий день в семь вечера, сколько времени он был в пути? Решите несколько таких заданий и уже получите минимальное количество балов по математике. 

У нас на 750 тысяч сдающих экзамен более 500 тысяч бюджетных мест в вузах. Плюс бюджетные места в учреждениях среднего профессионального образования, плюс платное обучение. Поэтому, если ты нормально учился, посещал занятия, сдашь ЕГЭ и найдешь себе место, чтобы продолжить образование. И ведь дети не хотят отмены ЕГЭ — они понимают, что так им самим удобнее. Ты сдаешь русский язык, математику, экзамен по выбору и сразу после обработки результатов узнаешь свою оценку в интернете. Тебе не нужно никуда уезжать — ты из дома отправляешь свои результаты в любые пять вузов страны. У нас в этом году даже нет бумажных свидетельств ЕГЭ: их иногда подделывали, поэтому мы просто отменили этот документ. Все вузы подключены к федеральной базе результатов ЕГЭ, они проверяют данные в заявке — и все, ты поступил, не уезжая из своего поселка. 

Поэтому именно студенты хотят обеспечивать прозрачность ЕГЭ — они ведь сами к нам обратились с такой инициативой. Они говорят: "Мы поступили честно, ЕГЭ дал нам такую возможность, поэтому мы не хотим, чтобы здесь были какие-то нарушения". 

— Расскажите про независимые центры сдачи ЕГЭ — как продвигается этот эксперимент? Зачем они вообще нужны?

— Сейчас дается фактически одна попытка в год сдать экзамен — в июне — или во вторую волну, в июле. Во многом именно это создает напряжение вокруг ЕГЭ: дети считают, что у них есть только один шанс и поэтому задумываются о списывании и других нарушениях. Хотя я еще раз напомню, что если их заметят, то следующий раз они смогут сдать экзамен только через год. 

А независимые центры будут работать круглогодично — можно будет несколько раз сдавать экзамен и использовать для поступления лучший результат. Возьмем для примера географию — ее заканчивают изучать раньше одиннадцатого класса. Теперь не нужно будет ждать несколько лет, чтобы сдать экзамен. Причем за два года есть возможность улучшить свою оценку. 

Один такой центр мы уже открыли в Сыктывкаре, в ближайшее время они появятся в Махачкале, Нальчике и Пятигорске. Этим летом они будут работать как обычные пункты проведения экзаменов, но с сентября все желающие смогут сдать там ЕГЭ. 

— Сколько раз можно будет сдавать экзамен в таком центре? 

— Все эти вопросы мы сейчас прорабатываем, за лето определимся. Очевидно, что будет несколько попыток, между которыми закреплен какой-то перерыв, чтобы человек мог подготовиться. 

Надо понимать, что объективность оценки влияет на весь процесс обучения. Посмотрите — в свое время в Чувашии была одна из лучших систем образования в стране. А по итогам прошлого года мы увидели: у них аномально подросли результаты ЕГЭ, но при этом резко уменьшилось количество победителей олимпиад. То есть из-за случаев жульничества ребята потеряли стимул учиться. 

Помимо ЕГЭ мы в ближайшее время введем и другие процедуры оценки качества образования по аналогии с международными исследованиями, такими как PISA (Programme for International Student Assessment, международное исследование способности учащихся использовать школьные знания в жизни.— "Ъ"). Мы сделаем оценочные срезы знаний школьников, чтобы понять, каково реальное состояние образования. Возможно, будем проверять и уровень знаний, и то, как ребенок умеет их применять. 

— В каких классах?  

— Планируем и в начальной школе, и в основной. Для старшей школы у нас есть ЕГЭ, хотя он фактически показывает данные только о математике и русском языке. Остальные предметы ребята выбирают сами для поступления в вуз, они мотивированы заниматься, поэтому их результат не показатель для всей страны. Вот для чего в старшей школе мы планируем выборочно рассмотреть предметы, которые не обязательны для сдачи ЕГЭ. Например, в один год мы проверяем знания по биологии, в следующем смотрим физику, через год — географию. Эти испытания никак не повлияют на судьбу ребенка, мы хотим вообще сделать результаты анонимными. 

Уже со следующего года запустим пилотный проект для регионов, которые добровольно захотят в нем участвовать. Если эта система заработает, сделаем ее обязательной. Во многих регионах подобные проверки уже есть, да и раньше в школах были министерские контрольные работы. 

— И что вы будете делать с полученными данными? 

— Можно направить учителей на повышение квалификации, можно изменить методическое обеспечение учебного процесса, посмотреть, по каким учебникам работают в школе... Есть много вариантов. Мы начинаем привлекать к инспекциям лучших директоров школ, управленцев, которые подскажут, какие шаги нужно предпринять региону, муниципалитету, учебному заведению. А вот если наши рекомендации не выполняются, тогда уже можно принимать кадровые и административные меры. 

Здесь важно, чтобы не было перегибов. Глава одного из регионов как-то заявил, что будет увольнять директоров школ, показавших низкие результаты ЕГЭ. Знаете, у меня кандидатская посвящена работе с отстающими учениками — и вот их нецелесообразно оценивать только на 4 и 5, надо смотреть динамику обучения. Тогда мы даем стимул для ребенка: он понимает, что даже небольшой его шаг оценивают и хвалят, поэтому хочет учиться дальше. То же самое с ЕГЭ: неправильно оценивать учителей просто по результатам экзаменов. Не случайно 2 мая президент России поменял показатели оценки работы губернаторов: вместо результатов ЕГЭ появился критерий количества школ, работающих в 2-3 смены. Потому что от этого тоже зависит качество образования — и вот на этот фактор губернатор вполне может повлиять. 

— На прошлой неделе министерство образования и науки объявило о завершении очередного мониторинга эффективности вузов. Итоги окончательно не подведены, но известно, что 240 вузов и 780 филиалов оказались в зоне риска. Что с ними будет?

— Хочу сказать, что в сфере высшего образования очень много сделано за последние годы — проекты по созданию федеральных и национальных исследовательских университетов дали достаточный стимул для совершенствования образования. Но у нас действительно существуют вузы, которые дают некачественное образование. С сентября прошлого года 226 образовательных учреждений потеряли лицензию, сейчас их осталось 2274 в реестре. Это были в том числе вузы и филиалы, которые показали признаки неэффективности. Причем большинство филиалов закрылись по решению учредителей — мы это только приветствуем. 

Если вуз находится в зоне с признаками неэффективности — хотя от этого термина мы приняли решение уходить,— то это сигнал для его руководителя и учредителя. И одновременно это поручение Рособрнадзору прийти с проверкой. По итогам прошлого мониторинга мы должны оценить 500 вузов: на сегодняшний день проверили более 50, остальные обойдем до конца года, тем более что многие из них пересекаются с нашим списком плановых проверок. Практически во всех вузах у нас выявлены определенные нарушения, выписаны административные предписания. Но, если мы видим, что у вуза есть стремление развиваться, обеспечивать качественное образование,— мы даем такие рекомендации. 

Результаты свежего мониторинга будут окончательно утверждены в июне, проверять эти образовательные учреждения мы начнем в следующем году. Так что это пока не приговор для вуза, есть время решить проблемы. 

Кстати, сейчас мы провели отдельный анализ готовности вузов к приемной кампании, у нас возникли вопросы к 35 учебным заведениям, у которых на сайте не хватает информации для абитуриентов. И мы рекомендуем всем выпускникам и их родителям очень внимательно смотреть документы вуза, узнавать о его материально-технической базе, прийти на день открытых дверей, если есть такая возможность. 

— Что стало со студентами 226 вузов с отозванными лицензиями?

— Судьба студентов — это первостепенный вопрос, мы не можем допустить социального напряжения. Мы ведем работу с учредителями вузов, договорились о взаимодействии с каждым председателем регионального совета ректоров, создали комиссии во всех округах, министерство открыло горячую линию по номеру 8-800-333-91-94. Мы должны дать каждому студенту возможность продолжить образование — может быть, с потерей курса или двух. А вот сможет он хорошо учиться или нет, уже зависит только от него. 

Надо понимать, что существуют студенты, которым изначально нужен только диплом. Поэтому они выбирают вуз, где нет независимой оценки, очного обучения, где вообще не надо посещать лекции. И когда он закрывается, то студенты сами не хотят переходить туда, где надо действительно учиться. 

Если посмотреть статистику, большинство негосударственных вузов и филиалы всех типов предлагают заочную форму обучения по менеджменту, экономическим и юридическим специальностям. Мы не говорим, что эти профессии не нужны — но сейчас более востребованы инженерные и технические специальности. 

Я был в Брянске, проверял филиал Института шоу-бизнеса и туризма. Это оказалась трехкомнатная квартира, практически все предметы преподает один человек, студентов принимают с 37 баллами ЕГЭ при государственном минимальном пороге в 36 баллов. Понятно, какое там качество образования. Или вот в Ставрополе на территории завода арендуются несколько помещений, там расположены учреждения среднего профобразования и вуз. Преподаватели примерно одни и те же. Поступает школьник после 9-го класса в СПО на юридическую специальность, потом, не сдавая ЕГЭ, переходит в вуз — фактически в соседнюю комнату. Сейчас лицензии у этих вузов аннулированы. 

— Если таких учебных заведений много, что мешает их оперативно закрывать? 

— К сожалению, законодательство построено таким образом, что мы должны выиграть два суда по месту нахождения образовательного учреждения, чтобы отозвать лицензию или аккредитацию. То есть наша комиссия должна приехать в регион, выписать административное нарушение, подать в суд, выиграть его, потом провести еще одну проверку — и только по решению второго суда отзывается лицензия. 

Сейчас в Госдуму внесен законопроект, чтобы Рособрнадзор получил право самостоятельно отзывать аккредитацию на основании экспертного заключения. Для этого мы активно работаем с различными ассоциациями — юристов, экономистов, менеджеров. Таким профессиональным объединениям мы хотим дать право участвовать в процедуре государственной аккредитации вузов и образовательных программ. 

— А в каких регионах хуже всего ситуация? 

— Я бы не стал выделять тот или иной регион: вузы ведь все-таки имеют федеральную лицензию. Понятно, что в определенных регионах есть скопление таких вузов, но это не значит, что местная власть плохо работает. Я прилетел вчера из Дагестана, у нас была проверка, инициированная главой республики Рамазаном Абдулатиповым. Местная прокуратура выявила 32 образовательных учреждения, в основном филиалы, которые Рамазан Хаджимуратович назвал будками по выдаче дипломов. Мы приехали, посмотрели и действительно ужаснулись. Сейчас все дела направлены в суд, и мы надеемся, что ситуация исправится. 

— Если в Дагестане закрыть три десятка образовательных учреждений, то сколько их там останется? Хватит мест для студентов? 

— Мы решаем этот вопрос совместно с министерством образования республики. Есть сильный Дагестанский государственный университет, есть педагогический университет, технический... Но здесь та же проблема: студенты, которые как бы учились в этих 30 псевдовузах, просто рассчитывали, что смогут формально приобрести диплом. Руководство республики прекрасно понимает, что если такие выпускники пойдут работать в больницы, судебную систему, в органы государственной власти, то существующую ситуацию в Дагестане сложно будет изменить. 

— У Рособрнадзора же нет своих территориальных отделений. Получается, что вы должны из Москвы оценивать вузы по всей России. Насколько объективны ваши собственные проверки?

— Мы сформировали новую аккредитационную коллегию: туда входят ректоры, депутаты, председатели ведущих профессиональных ассоциаций. Также мы создали аттестационную комиссию, куда вошли опытные профессионалы — проректоры тех вузов, которые показали хорошие результаты. В каждом округе теперь есть отдельная комиссия по качеству высшего образования: в ней задействованы полномочные представители президента РФ, Рособрнадзора, ректоры государственных и частных вузов, члены РСПП, студенческие лидеры. Эта комиссия на своем уровне обсуждает проблемы региона, кадровые потребности местного рынка труда — и свои предложения передает в аккредитационную коллегию Рособрнадзора. 

Также мы сейчас активно занимаемся привлечением экспертов, которые должны участвовать в проверках вузов. С этим есть определенная проблема: нам нужно для такой работы не менее трех тысяч человек, а в государственном реестре экспертов зарегистрировано около двух тысяч. И не все они достаточно профессиональны — кто-то там оказался, скажем так, по определенным обстоятельствам. Люди приезжали в вуз, инспектировали его и уезжали довольными-счастливыми, на многое закрывая глаза. А нам нужны люди из ведущих вузов, из национальных исследовательских университетов, чтобы они не только недостатки замечали, но и делились своим опытом. В конечном счете для чего мы работаем? Не для того, чтобы кого-то наказать. Мы прежде всего хотим повысить качество образования. И одна из приоритетных задач — привлечение таких экспертов-практиков, которые могут помогать отстающим. 

Александр Ъ-Черных, (www.kommersant.ru), Коммерсант.ru 

Новости ЕГЭ